Вроде как осенью я это перевела, сейчас вот решила - пусть лежит.
Автор оригинала falcata, и если вы знаете английский, читайте исключительно в оригинале.
Перевод: ЗелёныйАнгел
Автор оригинала: falcata
Оригинальное название: Purely ornamental
Пейринг: Джарлаксл/Закнафейн
Предупреждение: NC-17!
По назначению– Трахни меня, – задумчиво произнёс Закнафейн и взболтал остатки вина в бутылке перед тем, как поднести её к губам. Ответом ему была тишина. Приглушённое сияние висевшего под потолком шара магического света пятнами подсвечивало ошеломляющее количество пустой посуды, разбросанной по всему полу. Закнафейн пожал плечами и осушил бутылку. Решив добраться до следующей, он попробовал подняться. Комната перед глазами резко накренилась, и его колени подкосились. Он нахмурился в пьяном недоумении, падая на бок, взгляд его выхватил блестящий кожаный сапог, и тут он вспомнил.
– Ты меня не слышал? – Требовательно сказал он, растягиваясь на спине и махнув пустой бутылкой в направлении сапога. Собственный голос казался ему чужим, а комната начала крутиться, так что он позволил себе закрыть глаза.
– Я тебя прекрасно слышал, – ответил отдалённый голос.
– Тогда, может, ответишь?
– Но это же не было вопросом, не так ли?
Пьяный или нет, но он мог распознать отговорку, когда слышал её. Больше смущённый ею, чем раздражённый, Закнафейн попытался мысленно собраться:
– Ты меня не хочешь, – с сомнением произнёс он. Из глубины кресла Джарлаксла раздался откровенно издевательский смешок:
– Ах Закнафейн. Ты прекрасно знаешь, что любой захочет тебя.
Это пришлось обдумать, на мгновенье удовлетворение и внезапная вспышка чего-то, похожего на смущение, овладели им. Он точно не был уверен, почему ему следует смутиться, но само ощущение явно присутствовало, и он возразил с присущей пьяным горячностью:
– Понятия не имею, о чём ты!
– Ну что ж, в таком случае продолжай думать, что я не считаю тебя привлекательным. Для тебя же так будет лучше.
Где-то в словах затесалось оскорбление, в этом Закнафейн был уверен.
– Я мог бы убить тебя, – лениво произнёс он.
– Возможно. Однако кто же тогда трахнет тебя?
– Ты меня не трахаешь. Ты со мной разговариваешь. Ты разговариваешь слишком много, и эти разговоры отрезвляют меня.
– Во имя всех богов, – слова прозвучали на удивление близко, Закнафейн чуть приоткрыл глаза. Джарлаксл смотрел на него сверху вниз, будто с большой высоты, мягко, незаметно касаясь его волос, неожиданно нежно и успокаивающе.
Однако он хотел не ласки. Он хотел быстрого, жёсткого секса, чего-то безличного, но реального, чтобы вычеркнуть воспоминания о самовлюблённой ухмылке Мэлис и её запахе, который он всё ещё чувствовал, несмотря на долгую ванну и смену одежды. Он вновь закрыл глаза, потянувшись, схватил руку, гладящую его, и поднёс к губам, проведя языком вдоль одного из пальцев и медленно забирая его в рот. Сверху раздался резкий вздох, и руку без слов отдёрнули. Он услышал звук удаляющихся шагов, каблуки громко клацали по застеленному коврами полу.
– Ты меня всё-таки хочешь, – самодовольно заключил он.
– Это я вроде уже говорил.
– Тогда в чём проблема?
– Ты не замечал, что секс привносит в отношения некую напряжённость? – Вздохнул Джарлаксл. Похоже, отошёл он не далеко, – так уж получилось, что наши мне нравятся такими, какие они есть.
– Боги, сколько же у тебя в голове дерьма.
Он на самом деле не мог понять такую сдержанность, но если Джарлаксл собирался и дальше быть настолько vithen против всего этого… В очередной раз Закнафейн начал бороться с гравитацией и пьяным туманом, застилающим его взор, которые явно сговорились не давать ему подняться. На этот раз он сумел встать перед тем, как пошатнуться, наступить на пустую бутылку, так неудачно попавшуюся под ноги, и оружейник упал бы снова, если бы не руки, обвившиеся вокруг его талии. Он вдохнул запах другого эльфа, мгновенно забыв о предыдущем своём занятии – каким бы оно не было – и, откинувшись назад, позволил голове упасть на плечо Джарлаксла, жадными губами пробуя на вкус тёплую гладкость его шеи. Обхватывающие его руки напряглись, и на секунду ему показалось, что его оттолкнут, однако вместо этого чуткие пальцы вновь провели по его волосам, всё то же аккуратное, почти нежное касание.
– Это было настолько плохо?
Голосу явно недоставало обычного сарказма, и в нём было гораздо больше понимания, чем воину хотелось бы слышать, а хуже всего были сквозившие в нём нотки жалости. Закнафейн дёрнулся назад, но, похоже, Джарлаксл был намного сильнее, чем казался, и потребовались бы нешуточные усилия, чтобы выбраться из его захвата.
– Отпусти меня! – Зарычал Закнафейн в конце концов, злясь из-за того, что проигрывает схватку. – Я ухожу!
– Да неужели? И куда же?
– В душе не ебу. Куда-нибудь. Куда угодно. – Он аккуратно подбирал слова, стараясь говорить чётко, несмотря на совместные усилия алкоголя и гнева спутать речь. – Туда, блять, где я смогу найти член, который используют…по назначению.
Он усмехнулся собственной находчивости, в то время как одна из удерживающих его рук пропала. Но прежде, чем он смог воспользоваться этой возможностью и освободиться из железной хватки, резкий рывок за волосы дёрнул назад его голову, и губы Джарлаксла соединились с его губами, горячий, ловкий язык с силой проник внутрь. Бесконечно долгое мгновенье его целовали с сосредоточенной, собственнической решимостью, змейкой возбуждения скользнувшей к его члену и выбившей воздух из лёгких. Джарлаксл неожиданно разорвал поцелуй и укусил его за нижнюю губу, внезапное ощущение боли пробудило калейдоскоп дразнящих мыслей. Он хотел ещё и попытался возобновить поцелуй, но Джарлаксл проворно избежал его губ. Запястья Закнафейна оказались в плену, руки прижаты к бокам, сила захвата была неправдоподобно велика, удерживая его на месте с оскорбительной лёгкостью. Возбуждённый и вдвойне разъярённый, он стиснул кулаки и зарычал:
– Ты членосос ёбаный!
– В самом деле, друг мой. Это слишком вульгарно даже для тебя, да к тому же противоречит само себе. Если кто-то сосёт твой член, он не может в то же время ебать его, разве не так?
Закнафейн нахмурился, задумавшись на секунду, после чего решил, что вопрос противоречия между определением процессами сосания члена и ебли его не волновал совершенно. Он был возбуждён, а губы покалывало от жёсткого поцелуя.
– Что, передумал? – Он усмехнулся, вернув самообладание. Джарлаксл пожал плечами, его непоколебимое спокойствие бесило как всегда.
– Не похоже, чтобы у меня был выбор. Ты слишком упрям, чтобы оставить эту идею, и не в той форме, чтобы уйти бродить по окрестностям. Тебя попросту убьют.
Закнафейн открыл было рот, чтобы возразить, но руки Джарлаксла отпустили его запястья и обняли лицо, большие пальцы поглаживали скулы.
– Иди в постель, Закнафейн.
Этой странной уступке он не поверил, пусть и почувствовал себя спокойнее, но голос, полный забавы от потакания его желаниям, заставил его двигаться. Рука Джарлаксла, покоящаяся на его пояснице, провела его по ненадёжному пути через комнату.
– Твоя оде…одержимость Поверхностью нездорова, – мстительно заметил он, обводя взглядом кровать, заправленную атласом и какими-то странными плотными шкурами серебристо-серых оттенков. Позади Джарлаксл пожал плечами:
– Возможно, тебе стоит раздеться.
Несмотря на странное покрывало, расположиться на кровати хотелось больше, чем оставаться на ногах, так что Закнафейн расстегнул свой пояс, и оружие, клацнув, упало на пол бесформенной путаницей кожи и металла. Снять кольчугу оказалось задачей посложнее, но и в этом он преуспел после некоторого количества возни, затем тяжело плюхнулся на край кровати, обдумывая, как снять сапоги. К счастью, Джарлаксл опустился и решил эту проблему за него. Озадаченный последующими движениями, он всё же умудрился расшнуровать и скинуть кожаные штаны, не поднимаясь с места. Рубашка, которую он носил под кольчугой, никак не хотела сниматься, отчасти прилипнув к ещё не полностью зажившим следам от кнута на его спине, так что ему пришлось с силой рвануть её. Некоторые раны вновь открылись и начали в отместку кровоточить, но он с давно натренированной лёгкостью не обратил на это никакого внимания и упал, наконец, лицом вниз на кровать.
Странные шкуры оказались неожиданно приятны, мягкая податливость меха ласкала кожу. Закнафейн ничего не мог поделать, немного покрутившись в чистейшем чувственном восторге, и его член это явно одобрил, так что он повозился ещё немного, устраиваясь поудобнее.
– Нездорова говоришь? – Мягкий смешок, смешанный с шуршанием одежды, резко замер на вдохе. – Вот тварь, – произнёс Джарлаксл, тихо, но с такой злобой, что Закнафейн вспомнил, почему ему в первую очередь не хотелось раздеваться для этого. Ему почти удалось забыться, и он точно не хотел говорить о том, что произошло. Впрочем, Джарлаксл, слава богам, больше не сказал ничего, только пристально разглядывал его спину какое-то время, затем оставил его, судя по звукам, внимательно ища что-то среди стеклянных бутылочек.
Между алкоголем и неприлично комфортной кроватью Закнафейн почти провалился в забытье к тому моменту, как Джарлаксл вернулся. Снова раздался краткий звон стекла, и тонкая струйка аромата, незнакомого и резкого, но не неприятного, защекотала нос. Джарлаксл потеснил его, и он неловко отодвинулся, позволяя наёмнику сесть рядом на постели, чувствуя некоторое любопытство, но не настолько сильное, чтобы поддаться ему… пока руки Джарлаксла не начали выжигать на его спине внезапные, яркие следы.
– Что ты делаешь? – Стискивая зубы от новых ощущений, прорычал он.
– Штопаю твою неблагодарную шкуру, вот что.
– Vith’ir, shebali. Меня это не волнует.
– Я это делаю не для тебя. Для меня оскорбительно видеть подобное.
– Тогда смысл быть благодарным?
Властные пальцы зарылись в его волосы, поворачивая голову в сторону, и язык, пробежавший по его губам, заставил рот приоткрыться. По его телу пробежала судорога от поцелуя, которого так и не последовало, мягкие губы лишь коротко коснулись его и исчезли прежде, чем он смог их поймать, и когда он открыл глаза, то увидел, как они изогнулись в усмешке. Он начал материться, но язык Джарлаксла аккуратно пробежал по линии его шеи, затем скользнул по краю его уха от мочки до самого кончика и обратно.
– Заткнись, Закнафейн.
Низкий шёпот и дыхание, несущее эти слова, холодком обдали его, вызывая дрожь, распаляя желание от предвкушения.
Он отдался рукам, владеющим им, и позволил опустить свою голову снова, полностью прошедшая боль внушала спокойствие. Её было несложно игнорировать – боль, как холод, жар или яркий свет, становилась не более, чем раздражителем после того, как ты приучал себя к ней – но сейчас, когда она прошла, он понял, насколько же изнурительным было её постоянное присутствие, и не смог сдержать мягкого вздоха удовлетворения.
Пальцы, до сих пор играющие с локонами его волос, на мгновенье остановились, однако сразу же продолжили.
– Лучше?
– Да, – приглушённо подтвердил он.
– Мне казалось, она предпочитала полностью вылечивать тебя.
Закнафейн резко отдёрнул голову от ласкающей его руки:
– Не в этот раз. – Он глубоко вдохнул, прогоняя ненависть, и ярость, и что-то более темное, не поддающееся определению, что угрожало пробудиться и начать рвать его душу. – Может, хватит об этом?
– Закнафейн…
– Я не хочу разговаривать.
Во время последовавшего длительного молчания он чувствовал взгляд Джарлаксла, как тот смотрел на него, но специально не обратил на него внимания. Наконец, Джарлаксл наклонился вперёд поверх него, и Закнафейну показалось, что его поцелуют или как минимум вновь подразнят обещанием.
– Asan’que, – Легко произнёс Джарлаксл и поднялся на ноги, не касаясь его.
В комнате раздался звук, словно он вновь начал искать что-то среди стеклянных флаконов, склонившись над маленьким резным прикроватным столиком. Раздражённый, Закнафейн поднял голову и увидел эффектное зрелище подсвеченной магическим светом спины. Для того, кто любил потакать своим желанием, Джарлаксл был в намного лучшей форме, чем он мог представить. Мышцы не были рельефными – он был слишком худ для этого, почти тонок – но в них чувствовалась несгибаемая мощь, и общее впечатление совсем не походило на мягкость или хрупкость. Обнажённым, наёмник выглядел подтянутым и…абсолютно естественным, как оружие, выкованное без излишней роскоши.
Несколько секунд Закнафейн боролся со смещением этого знакомого ему образа, после чего сдался. Это не столь много значило. Джарлаксл имел право на любые маски ему подходящие…особенно, если он переставал дурачиться.
Поскольку сесть прямо потребовало бы слишком много усилий, он вместо этого подобрался к краю кровати, на ощупь перебирая путаную кучу одежды, доспехов и оружия на полу, пока не наткнулся на рукоять меча. Он сумел вытащить клинок из ножен не пошевелившись, и к его несказанной радости, длины оружия как раз хватило для того, чтобы ткнуть кончиком одну из обнажённых ягодиц Джарлаксла.
Джарлаксл бросил на него через плечо осуждающий взгляд:
– Ау. Не будешь ли ты столь любезен найти развлечение, не включающее заострённые предметы и мой зад?
– Я предложил тебе свой, но тебе, похоже, намного интереснее…
– Отнюдь. Вот.
Что-то полетело в сторону кровати, отражая бликами магический свет, прежде чем Закнафейн инстинктивно поймал это одной рукой, прикрывая второй глаза.
– Выключишь ты этот ёбаный свет?
– Нет. Если ты настаиваешь на том, что мы сделаем это, я хочу видеть.
– Ты можешь отлично видеть и в темноте.
– Это не одно и то же.
Это было странно, и с каждым моментом становилось страннее. Будучи уже не столь бессознательно пьяным, Закнафейн начинал сомневаться в том…чем бы ни было то, чему он дал ход. Он хотел отвлечься, и его отупевшее от вина сознание воспроизвело те несколько раз, когда он позволял другим мужчинам взять себя. Возбуждение, которое он получал от этого, происходило от смены ролей, безумных и потому захватывающих. Он не ожидал продолжительного, замысловатого соблазнения, хотя ему и стоило предположить, что Джарлаксл ничего не делает обычным способом. Он сам просил об этом и теперь был в ловушке своего не-останавливаться-не-отступать упрямства, и конечно сейчас отступать, как и всегда, было некуда. Так что он мог бы постараться и насладиться грядущим развлечением, философски заключил он и перекатился на бок, чтобы осмотреть флакон, который Джарлаксл кинул ему – гранёное стекло, незнакомый узор, скорее всего с Поверхности. Жидкость, находящаяся внутри, была прозрачной и, похоже, густой.
– Что это? – Спросил он, осторожно вытаскивая пробку. Ещё один незнакомый запах, сложный, но более утончённый, чем у вязкого состава, исцелившего его спину.
– Масло сандалового дерева, с добавлением сон-травы, я так думаю. Может, ещё клевер. – Джарлаксл взял у него сосуд, выглядел он при этом самодовольным и проницательным, лучшим в мире парфюмером. Закнафейн едва смог сдержать порыв заорать и бить ногами, удовольствовался своим прежним положением, ложась лицом вниз и пряча выражение утомительного поражения.
– О чём же ты спрашивал в таком случае? Ведь не о том же, для чего я его достал.
– О. – Ему следовало бы догадаться, наверное, просто среди его приоритетов модные масла никакой роли не играли. Его вполне устраивала слюна или любые другие телесные выделения, которые оказывались под рукой. Он слегка усмехнулся случайному каламбуру перед тем, как подняться на локтях. – Зачем так всё усложнять?
– Потому что иначе будет слишком больно.
– Мне всё равно.
– А мне нет.
– Это моя задница.
– Представь себе. – Рука Джарлаксла отчасти вопросительно огладила изгиб тела. – Очевидно, что твоя. И твоя задница слишком эксклюзивна, чтобы относиться к ней столь жестоко.
Это уже давно вышло из-под контроля. Было что-то во вроде знакомых шутках Джарлаксла, что-то скрытое, хорошо замаскированное и почти незаметное, но что-то, что пока ещё туманный разум Закнафейна улавливал, но не мог определить, или возможно отказывался это делать. Он спорил по привычке, но ещё, отчасти, потому, что чувствовал себя всё неуютнее, и возвращение к обыденному общению давало ему ощущение некоторой…уверенности.
– Ты абсолютно, безвозвратно слетел с грёбаных катушек, – сказал он, пытаясь достигнуть той уверенности.
Острые зубы впились в его плечо, неожиданно и грубо.
– Заткнись, Закнафейн.
И он заткнулся, в основном потому, что горячие губы Джарлаксла жёстко накрыли его губы, ловкий язык скользнул вдоль его собственного. Возбуждение насмешливо пронзило все его чувства. Поцелуй был жёстким и почти болезненным, с частым применением зубов, и к тому моменту, как он смягчился во что-то, более похожее на страсть и менее – на борьбу за власть, Закнафейн не осознавал ничего, происходящего вокруг.
Сильные руки вжали его в кровать, и он позволил Джарлакслу раздвинуть свои бёдра и, склонившись, встать на колени между ними, спиной ощущая тёплое присутствие. Нежные прикосновения пробегали по его коже, руки, губы и язык выписывали ленивые круги вдоль позвоночника, медленная, изумительная ласка, не походившая ни на что из того, что он когда-либо испытывал. Его дыхание стало тяжёлым, дрожь сотрясла всё тело, пока закипающее наслаждение, сладкое и вязкое, скрадывало все прочие чувства, и он беспомощно выгнулся, шёлковое щекотание меха под ним подстёгивало желание.
Поцелуи и лизание стали сосанием и укусами, рука проскользнула между постелью и его телом, обхватывая член, и он услышал мягкий смешок и понял, что сам издал его. Поглаживания были твердыми, но медленными, слишком медленными, не давая ему ритма, который требовало его тело, Закнафейн прикусил собственный кулак, нуждаясь в чём-нибудь, чём угодно, чтобы заглушить негромкие отчаянные стоны, слетающие с его губ.
Когда всё прекратилось, его нервы натянулись от ощущения потери, и какой-то момент он мог только чувствовать, как сводит мышцы тела, пойманный между неудовлетворённой нуждой и предвкушением большего. Джарлаксл, похоже, считал его крайнюю необходимость забавной, или как минимум наслаждался ею, поскольку он низко засмеялся за спиной Закнафейна и промурлыкал:
– Закнафейн, будь терпеливым, – ничего, кроме обычного, путаного юмора в его голосе.
– Я тебя убью, – пообещал Закнафен, быстрое резкое дыхание резало горло, – только…не сейчас. После.
–А. Что ж, это меня успокаивает, потому что… – Джарлаксл нагнулся к нему, горячий твёрдый член на мгновенье вжался в бок Закнафейна, – я собираюсь оттрахать тебя до потери сознания.
Шёпот тёк сквозь него расплавленным железом, лёгкая дрожь пробегала вдоль позвоночника. Она ещё не унялась, когда горячая рука настойчиво приподняла его бёдра. Он подогнул колени, а чуткие кончики пальцев уже поглаживали головку его члена, пока ладонь ласкала мошонку. Влажный от смазки палец начал дразнить кольцо мышц, закрывающих вход в его тело. Масло было тёплым и почти шёлковым. Он уткнулся лбом в сложенные под головой руки. Его мышцы напряглись, но это не остановило медленного, осторожного проникновения, пока палец на коснулся того места внутри него, которое заставило весь мир растворится во вспышке безумного наслаждения. И тогда он выгнул спину и сам начал бесстыдно насаживаться на этот палец, скользящий внутри него, стеная в полный голос и совершенно наплевав на то, кто мог его услышать.
Он практически лишился рассудка от возбуждения, и прежде, чем полностью потерять контроль и позорно кончить лишь от этой ласки, Закнафейн собрал остатки воли, пока подчиняющиеся ему, и заставил свой помутнённый желанием разум сложить слова.
– Хватит… Я не могу… – Горло его сжалось, и голос звучал рвано, будто всхлип, однако его явно услышали, потому как движение внутри него прекратилось.
– Всё равно будет больно, – тихо произнёс Джарлаксл.
– Я хочу, чтобы было больно! – Его тело полыхало от потрясенного понимания неминуемого удовлетворения, и он не мог придумать ничего иного, чтобы отсрочить его.
Он почти кончил, когда палец вышел из него. Чужие ноги раздвинули его бёдра, заставляя его открытья ещё шире, и горячая, твёрдая головка, смазанная маслом, надавила на его вход. Его пальцы загребли охапки меха, чтобы не отодвинуться, когда тупой жёсткий жар пронзил его, растягивая мышцы почти невыносимо. Но острая боль от проникновения прошла слишком быстро, а масло смягчило трение. Член вошёл в него до конца одним долгим, длинным, мучительно гладким движением, он почувствовал, как мошонка мягко соприкоснулась с его, и Закнафейн протестующе всхлипнул, когда мышцы его сжались и он кончил на меха и свой напряжённый живот, даже не дотрагиваясь до себя.
Когда последние волны оргазма, наконец, утихли, он устало и удовлетворённо вздохнул, пьянящее наслаждение овладело всем его телом. Его мышцы напряглись в последней сладкой судороге, и в тот момент он понял, что глубоко внутри него всё ещё находится твёрдый, горячий член. Он попытался инстинктивно отодвинуться, чтобы избавится от этого ощущения, но его бёдра схватили с болезненной силой, и со сдавленным звуком на его спину легло тёплое тело.
– Vith! Не шевелись.
Закнафейн замер, чувствуя как краснеют его щёки, острое смущение охватило обручем его грудь.
– Твои ценные меха испорчены, – пробормотал он, сосредоточившись на чём-то реальном. Зубы прикусили его загривок.
– Они станут ещё хуже, – пусть и слегка напряжённый, голос Джарлаксла не лишился своей обычной издёвки. – Я с тобой ещё не закончил.
Руки обняли его, оттягивая назад, пока он не сидел прямо, затем его ноги осторожно положили на мускулистые бёдра. Закнафейн откинул голову на плечо Джарлаксла, резко вздохнув, когда Джарлаксл чуть наклонился, и пульсирующий член внутри него проник ещё глубже.
Джарлаксл медленно выдохнул, лизнул блестящее от пота горло Закнафейна и, убирая прядки прилипших к его лицу волос, поцеловал его солёными губами.
– Боги. Ты такой…охуенно…узкий, - Не совсем смешок, но и не совсем стон слетел с его губ, и Джарлаксл вышел, дрогнул, и вошёл в него снова, но под другим углом, ударяясь в то сладкое место внутри его тела. – Горячий и узкий…и…блять…такой…охерительно идеальный.
Между поцелуями и укусами шёпотом вдоль его мокрой от пота кожи проносились пошлые, непристойные слова, и всё время тёплые руки ласкали его бока, Джарлаксл входил в него медленными, размеренными толчками, каждый – под тем самым, сводящим с ума углом; каждый – разряд мучительного наслаждения, пробегающий по нервам. Его член давно уже снова встал и молил о прикосновении, но когда он собирался до него дотронуться, пальцы Джарлаксла свились с его и отвели руку, нежно, но непреклонно, положив её на своё бедро. Закнафейн подчинился, соблазнённый эротичностью вынужденной уступки, и больше не пытался взять контроль.
Им овладела необычная слабость, когда он сдался этому члену, этому рту, этим рукам, которые владели им, одновременно поражённый и испуганный сокрушительной силой, с которой реагировало его тело. Оно знало, как справиться с болью, но абсолютное опьянение от такого количества наслаждения было ему совершенно незнакомо и настолько всепоглощающе, что он переступил через любые границы, которые, он думал, существовали для его тела, и не мог найти в себе места ни для сожалений, ни для стыда.
Джарлаксл продержал его на острие этого экстаза невозможно долго, никогда не ускоряясь, пока Закнафейн совершенно не обезумел, содрогаясь всем телом, на каждое медленное, неотвратимое проникновение отзываясь рваным криком. Он упустил тот момент, когда Джарлаксл сам достиг точки, ощущая только, что равномерные движения бёдер Джарлаксла вдруг прекратились, и лицо его вновь опустили на меха. Джарлаксл склонился над ним, накрывая его собой, а ритм его движений стал диким, каждое вызывало хриплый стон, а затем волна расплавленного жара разлилась внутри него, тело Джарлаксла упало на него с яростным рыком.
– Vith!
Его руки не выдержали двойного веса, и Закнафейн скользнул вниз, щекой касаясь мокрого, липкого меха. Наконец дроу, прижимающий его к кровати, чуть пошевелился, и расслабленный член выскользнул из него. Капли горячего семени вытекли следом, размазываясь по внутренней стороне его бёдер, и одного этого ощущения было почти достаточно, чтобы он кончил. В отчаянье, Закнафейн беспокойно извивался, рвано дыша, капли пота стекали между его лопаток. Горячий язык следовал по их пути, вдоль позвоночника, медленно спускаясь ниже, между ягодицами, ещё ниже, и глубже, и…
– Vith! Oh vith…
Это было уже слишком, практически невыносимо, жидкий жар, входящий в него, один раз, второй, затем рука обхватила его напряжённый член, уверенно и твёрдо проводя по нему, в ритм с озорным языком, и удовольствие прошибло каждый его нерв так сильно, что его уставшее, потрясённое тело было не в состоянии вынести этого. Его глаза жгли слёзы, сбегающие по щекам, горячие и стыдливые от возбуждения, и Закнафейн сам подался в безупречный захват чутких пальцев, издал громкий, потерянный крик и кончил, изливаясь долгими, почти бесконечными, безумными толчками.
Его разбудил аромат. Он не помнил, как мог очутиться в трущобах Браэрина, потому был удивлён и немного сбит с толку, каким же образом мог он оказаться в борделе. Кислый запах несвежей выпивки перебивался благоуханием ароматических масел и отдалённым, острым запахом мужского секса. Он мог распознать низкопробный бордель, когда видел на него. Или чувствовал, как сейчас. Атласные простыни, его тело всё ещё чуть ослабевшее и тяжёлое, удовлетворённое абсолютно, чего давно с ним не случалось. Определённо бордель. Определённо очень хорошая шлюха. С другой стороны, это было и не так уж удивительно, учитывая, сколько алкоголя он вылакал за вечер. И это только за то время, пока он был достаточно трезв, чтобы помнить, как Джарлаксл уговорил его пить в своей квартире, а не где-то ещё.
Что ж, рано или поздно он вспомнит сам, решил Закнафейн и скатился с постели. Как он выяснил, пока одевался, на мгновенье поморщившись от пятен крови на рубашке и собственного недвусмысленного запаха, у него ныло всё тело. Не то чтобы неприятно, но в местах, в которых он не привык…
Тут он вспомнил – долгий, медленный, безумный трах, утрату контроля и умопомрачающее наслаждение, а в конце… Не так много воспоминаний в жизни Закнафейна могли заставить его зардеться, однако теперь одно такое было точно.
Что ж. Лучше бы перестать, подумал он, усмехнувшись, пока его член не сильно заинтересовался тем, что творилось в его голове. Хотя, опять же, проблема эта была легко решаемой. Ему просто стоило представить возвращение в дом До’Урден с видом таким, будто ничто его в мире не волновало, и с явным ароматом секса. Мэлис это точно оценит.
И где, во имя всех кругов Ада, был сам Джарлаксл? Ему придётся остановиться в какой-нибудь купальне, предположил Закнафейн, прикидывая, как ему пробраться через тот лабиринт, которым являлась база Бреган Д’Эрт, ища ванну. Чрезвычайно раздражало то, что Джарлаксл исчез как обнадёживающий любовник после ночи, полной страсти. Боги, как же это абсурдно звучало, даже в виде шутки. Пожалуй, пора было прекращать читать те глупые книги с Поверхности, они с его воображением играли в какие-то совершенно извращённые игры.
Однако что-то с наёмником в последнее время было явно не так. Джарлаксл довёл умение раздражать до уровня искусства, а его понимание моды толк носило явно криминальный, но он был полезен. К тому же, обычно Закнафейну его общество нравилось, а в устах оружейника такой похвалы пока никто не заслуживал.
В конце концов он решил, что рано или поздно разберётся с этим. Некоторое время они с Джарлакслом не увидятся, поскольку Дзирт скоро должен был вернуться из рейда на Поверхность, и эта проблема была более срочной, чем странные настроения Джарлаксла. Но в скором времени он Джарлаксла выловит, и они со всем разберутся.
Перевод
Вроде как осенью я это перевела, сейчас вот решила - пусть лежит.
Автор оригинала falcata, и если вы знаете английский, читайте исключительно в оригинале.
Перевод: ЗелёныйАнгел
Автор оригинала: falcata
Оригинальное название: Purely ornamental
Пейринг: Джарлаксл/Закнафейн
Предупреждение: NC-17!
По назначению
Автор оригинала falcata, и если вы знаете английский, читайте исключительно в оригинале.
Перевод: ЗелёныйАнгел
Автор оригинала: falcata
Оригинальное название: Purely ornamental
Пейринг: Джарлаксл/Закнафейн
Предупреждение: NC-17!
По назначению